К своим 19-ти я ни разу не сидела на диете, ела все подряд, когда хочется, и совсем по-университетски (то есть, утром булка с кофе, днем пирожок, вечером - шоколадка, для того, чтобы мозги работали. Порой утренняя булка заменялась омлетом, а дневной пирожок - супом и макаронами. Смотря, на что время было ). Короче, весила 53 кг (или около того - почти ни разу не взвешивалась), при росте 168 см. Иногда, раз в неделю, качала пресс, иногда жрала на спонтанном девишнике парочку пирожных. В то время, как подруга и однокурсница по журфаку Юля, и наверное, треть остальных девушек с фака, мучалась то без сладкого, то без мучного, то без ужинов (что вообще не так уж и плохо, хотя бы с точки зрения ЗОЖ)...

За первый месяц в Америке, особенно в славном городе Нью-Йорке я похудела. В основном, от того, что не знала где, как и чем питаться. Шлялась целыми днями по городу, по огромному списку музеев, книжных магазинов, и клубов, куда пускали "детей" 19 лет (право слово, в Америке странные законы). В холодильнике у супер занятых родственников, которых я видела только по вечерам, было как-то по-американски несъедобно. К концу первой недели научилась, как только с голодухи начинает сводить живот, разживаться чашкой какао за доллар где-нибудь на Сентрал Сквеер. Поэтому, когда приехала наконец к родной маме в Неваду (это и было целью поездки), та руками всплеснула. Не видела дочурку полтора года - ох, и отощала та. Я отощала, а мамуля поправилась. Говорила - американские антидепрессанты виноваты.

Каникулы продолжались. Я разъезжала на велосипеде, мамин американский муж покупал мне и своему родному сыну-тинейджеру мороженое и возил на озеро, мама пыталась понять, как можно сделать грин-карту взрослому ребенку. Я скучала - английский не клеился, друзей в невадской деревне было не найти, мучал жизненный вопрос - оставаться или нет. Голос любимого человека, там, далеко в России, звучал очень уж отчужденно, может, связь через океан была плохая. Журналистом (на которого я училась) больше быть не хотелось. Хотелось поехать в большой иностранный город (конкретный, самый лучший и европейский город в штатах Сан-Франциско) и начать новую жизнь. Нужны были деньги. Разнесла объявления по деревне - нашла работу, убирать виллы соседей. Параллельно обнаружила, что в кладовой на нашей огромной кухне целый склад шоколадных батончиков, налетела на них со злости. Добавила кусок торта, пачку крекеров, несколько мисок местного сириела. Долго болел живот. Отпраздновала первое объедание.

Спустя месяц на невадской "даче" мамин муж, едкий и глуповатый, заметил, что я потолстела. Нашла в ванной весы - взвесилась, и правда, поправилась на пару кг. С тех пор, что-то щелкнуло в моей голове, я забила тревогу. До самого отъезда в Сан Фрасиско взвешивалась каждый день - 119 фунтов, потом 120, потом 118 с половиной... В голове рисовалась картина возвращения на родину - толстым уродливым колобком. Казалось, вокруг все ели - в магазинах, на улицах, в кафе, на пляже, в парке развлечений, американки с толстыми ляжками, со вторыми подбородками, прыщавыми рожами, худых я не замечала...

Сбежала в Сан-Франсиско и опять стала тростиночкой. Остановилась в хостеле (многонациональной общаге) - общая кухня, постоянные вечеринки и ночные прогулки по городу с новыми друзьями, поиск работы по поддельным документам - есть было некогда. Учила язык, просиживала в библиотеке все свободное время. Стимул был огромный - влюбилась. Из-за мальчика и осталась в стране.

Обжорство началось, когда поняла, что тому, кого люблю, не нужна, скорее, интересна, как диковинка из далекой страны. Хотя нашла в кого влюбляться. Люди искусства вообще избегают серьезных отношений. Работа в кофейне за гроши утомляла. В доме, где я жила, было шумно и людно, как на вокзале - никакого личного угла. Близких друзей так и не появилось. То пила один только пустой кофе и морила себя голодом. Потом хотелось доставить себе удовольствие. Начала с булок, что продавала в кафе. Ела втайне, прятала в сумку и после работы жевала где-нибудь в парке.

По ночам воровала еду из общего холодильника. Объедалась в супермаркетах. Набивала живот до размеров мячика, пряталась в туалет, единственное тихое место в хостеле (пока не начнут барабанить, что долго сидишь) и ревела. Брала себя в руки, потом срывалась. Я очень красивая, но тут стала плохо выглядеть: кожа покрылась сыпью, постоянно ныл живот... В итоге добралась до 57 кг. Постоянно думала о Родине, ехать обратно было стыдно. Вот, дурочка, мотивировала тем, что и ничего не добилась, и еще растолстела. А амбиций было ой-ой как много, горы свернуть, найти место под солнцем.

К тому же в России не так много и осталось - только бабушка с дедушкой, глупая работа в глянцевом журнале, холодная зима, и факультет, на котором не хочется восстанавливаться... Поборола депрессию, занялась фотографией, сама печатала, хотела устроить выставку. Отправилась в зимнее северное путешествие со знакомым. Вернулась, опять влюбилась, на этот раз в такого же нелегала, как я, только из Центральной Америки. И как-то полгода не замечала, что живу в клоповнике, мокну на велике под дождем (потому что на метро и автобус нет денег), гнусь на двух тупых работах с утра до ночи, арендная плата в Сан-Франсиско бешенная - одна комнатка стоит 500-600 долларов в месяц. Даже не помню, худая была или толстая. Все это время прошло, как во сне.

На втором моем году в СФ мой сальвадорский друг (такой же бродяжка в мире, как и я) просидев всю осень на легкой наркоте, решил вернуться на родину к своей семье. Переживала страшно - хороший, самый любимый человек уехал... не смогла ему помочь, не сумела удержать. Хотел потом вернуться обратно, но нелегалам второй шанс в Америке не дают - на паспортном контроле задержали. Я осталась одна, как и была, возникли проблемы с жильем, в прежнем месте оставаться больше не могла, перебивалась немного у друзей. К маме в Неваду ехать не хотелось, ей самой приходилось туго - муж доводил ее до истерик.

На международном кинофестивале познакомилась с украинским парнем... Пожалел, вписал к себе домой, сначала ненадолго, потом просто стали жить вместе. И так и живем уже год. В достатке. И в любви. Его ко мне. И я его тоже люблю, только тихой скромной любовью - благодарностью. Но страсти, пламени к нему нет. Друг он мне, а не любовник. А он обижается и имеет право.

Начала здоровое питанье, посадила на раздельную пищу и его, и себя. Правда, ела немеренно много - наврное, от грусти. От полезного хлеба, фруктов и орехов тоже можно потолстеть. Поправилась до 63 кг. Много работала. Сильно уставала. Наконец пошла учиться, подрабатывать в театре, обжорств стало меньше. Случались, правда, сильные депрессии - в основном, ностальгия, тогда, как и положено, объедалась сладким.

Похудеть удалось, когда мой украинский друг уехал на месяц в Киев и задержался там на все лето - первый раз за год я почувствовала себя сильной и самостоятельной (до этого мне все время казалось, что я под его вечной опекой). Легко вернула свой прежний доамериканский вес - 52 кг. Начала рисовать. Определила жизненные цели. Когда мой человек вернулся, поняла, что не люблю его, что мучаю нас обоих. Идти мне было некуда. Совсем растерялась. Поняла, что объедаюсь, потому что мне не хватает счастья. В России - в друзьях, простых развлечениях, родной среде его было так много. А здесь - порой ненавижу всех, кто говорит по-английски, кто притворяется, что понимает. Могу сидеть за компом по вечерам, ждать Д. с работы и жевать-жевать-жевать. При этом сдерживаю себя страшно. Уже поправилась до 58 кг за месяц. Знаю, что похудею, как только стану счастливее. Но как найти счастье? Как? Поменять дом? Поменять страну? Изменить себя? Как?

2013-3-5 11:47